Наука и магия

Непростые взаимоотношения магии и науки сложились исторически. Само слово «магия» происходит, вероятнее всего, от персидского магу-ш, так называли жрецов Заратуштры в незапамятные времена. Наука же произросла и расцвела пышным цветом на европейской земле, представляя собой вначале часть от целого магических знаний, которые некогда были получены жрецами Древнего Востока.

Научные знания, занесенные в Европу маврами, обрели на новой почве некоторую автономность от магии, намеренно забыв, что их источник закопан в глубокой древности и включает в себя каббалу, египетскую теургию, астрологию халдеев, алхимию, нумерологию, множество других магических дисциплин. Магическими они были потому, что сам принцип получения знания больше основывался на откровениях, чем на логическом мышлении. Таким образом, наука от начала носила заметные родовые пятна оккультизма и, по сути, оккультный характер.

Европейская наука окрепла и выделилась в особую область знаний, когда греческие и римские философы стали рассматривать отдельно существование физического тела человека и существование его бессмертной души. Древняя магия видела человека в единстве всех его составляющих, а науки разложили единое на категории, подвергли сущность и процессы, в нем происходящие, испытанию логикой и напрочь исключили интуицию как метод познания. В результате знания, полученные колдунами, магами, чародеями, стали восприниматься как суеверие.

В средние века, когда наука стала переживать кризис, зашла в тупик (а это вообще ей свойственно), Европу с новой силой поразил вирус магии; интерес к чисто магическим знаниям сильно возрос. Европейцы, продвинувшись в методах логического познания, ощутили голод по сверхоткровениям, которые могла дать только магия. Но даже такие откровения свыше им легче было воспринимать как научную дисциплину. Поэтому оккультизм стал обрастать терминами и больше походить на науку, чем на древнюю магию. Суть познания от этого не изменилась, научный оккультизм имеет лишь вид науки, а базируется он на языческих верованиях и допущениях.

Наука и народная магия

Так, в средневековом оккультизме благополучно сосуществовали будущее естествознание и магия, которая, по замыслу схоласта Корнелия Агриппы, должна была превратиться в нечто легкообъяснимое, отнюдь не колдовское. Вплоть до конца XVII века химия включала в себя алхимию, и этой алхимией успешно пользовались как ученые-естествоиспытатели, так и маги. Так же обстояло дело и с астрономией, выросшей на основе астрологии. Люди, которые занимались науками, обладали духовными знаниями — принадлежали, как правило, к церковным кругам (ученые монахи), но были и врачи-естествоиспытатели с материалистическим видением. И те и другие признавали за оккультизмом способность открывать божественные законы устройства мира. Единственная граница, которая четко обозначилась в средние века, пролегла между народной магией, теми темными неосознанными суевериями, которые передавались по наследству из поколения в поколение, и оккультными науками, оформившимися в дисциплины.

Так, наука, вылупившаяся из яйца магии, в период своего младенчества несла на себе оккультные родовые признаки. Слабая, неокрепшая, она то и дело подвергалась смертельным нападкам и попыткам удушения в основном со стороны церкви, воспринимавшей ее как чистый оккультизм. Каждое научное открытие было революционным и претендовало на подрыв господствующего мировоззрения, которое в средние века определяла всевластная церковь. Само стремление к познанию, несущее угрозу вере, воспринималось как предосудительное поведение. Николай Коперник, заявивший, что не планеты вращаются вокруг Земли, а сама Земля — вокруг Солнца, был отлучен от церкви, труды его запретили. Галилео Галилей, выдвинувший идею относительности движения и построивший телескоп, который позволял рассматривать горы на Луне, как бугорки на своей ладони, был осужден судом инквизиции и остаток дней провел в ссылке. Поэт и философ Джордано Бруно был обвинен судом инквизиции в ереси и показательным актом сожжен в Риме. Даже изобретение очков было объявлено сатанинским наущением и проклято.

Но несмотря на смертельную опасность, постоянную угрозу быть уничтоженной посредством очередного обвинения в ереси, наука то и дело одерживала победу над религией, а потому крепла и набирала силу. Церковь, которая к тому времени сама была ослаблена в Духе из-за своих бесчисленных блужданий и отступлений от Христа, все чаще складывала оружие и смотрела сквозь пальцы на проделки естествоиспытателей, поэтов и философов, игнорирующих догматы и теологию. Считается, что современная наука ведет свое начало от Реформации, когда преобразование церкви дало свободу действий науке и способствовало ее расцвету.

Наступление науки

Настало и для науки время триумфа и реванша. Окончательно оформившись и окрепнув, она имела все основания, чтобы обвинить духовные познания, все, что имеет привкус иррациональности, интуиции, мистики, в мракобесии, шарлатанстве и безумстве, присвоив себе звание единственно достоверного источника познания мира. Что ж, наука много преуспела, чтобы праздновать победу. Она дала человечеству электрический свет — суррогат солнечного; ядерную энергию — суперсилу; бешеные скорости, уничтожившие расстояние, то есть физическое пространство, буквально соединив концы Земли; телефон и телеграф — иллюзию присутствия в любое время в любом месте; радио, телевидение — фантастический мир несуществующей жизни и одновременно мощное средство пропаганды, промывания мозгов, впрочем, как и коммуникации, объединяющей всех людей некими идеями; наконец, компьютер — искусственный мозг и виртуальную реальность, способную целиком и без остатка поглотить человека.

Магия под таким бурным натиском, происшедшим в основном в последние времена — в ХХ столетии, вынуждена была до поры до времени отступить, убраться на задворки человеческого мировосприятия и миропознания. Но она хорошо знала, что наступит время и для ее реванша. Когда наука торжествовала полную победу, магия показала, что все научные достижения, затрагивающие, как правило, материальный мир, — ничто и не способны высвободить ту гигантскую силу человеческого духа, по сравнению с которой мощь атомной энергии вообще ничто, всего лишь пламя свечи, которую в любой момент может задуть случайный порыв ветерка.

Магия шагает по планете

Вооруженный компьютером и покоривший космос человек остался беспомощным, как дитя, перед СПИДом, вирусным раком, лучевой болезнью, наркоманией, истребительными войнами, техногенными катастрофами, эпидемией жестокости… Наука в таких случаях опускала руки, расписывалась в своей несостоятельности, и тогда магия выходила вперед, чтобы сказать: все это мне подвластно, потому что я не отвергаю духовной силы самого человека, способной сворачивать горы, и сверхъестественной силы духа, которой подвластно все. На передний план опять выдвинулись духовная жизнь с ее неисчерпаемыми энергетическими ресурсами и инструмент, позволяющий приводить в движение эти ресурсы — магия. Наука вынуждена была повернуться лицом к магии, и не случайно сегодня заметен особенно большой интерес ее ко всему оккультному.

А что магия? Как она отвечает на назойливые попытки ворваться с приборами в ее «святая святых»? Абсолютно спокойно и равнодушно. Ее заботит лишь одно — как бы расшириться и укрепить свои позиции в каждой отдельно взятой сфере человеческой жизни. Снисходительно покровительственное отношение к науке было всегда свойственно магии. Так смотрит убеленная сединой и жизненным опытом мать на свою выскочку-дочь, которая заявляет, что сильнее ее и мудрее. Она никогда не покушалась на дочернее имущество и ничего не пыталась утащить из ее достижений. В то время как наука-дочь то и дело хищно поглядывает, что бы присвоить себе из материнского сундука с тайным наследством.

Если говорить о методах, то ученый пытается докопаться до всего своей логикой. Колдуна же не интересуют причинно-следственные связи, объяснения, почему он это делает, какие механизмы при этом включаются, хотя технической стороне профессии он может посвятить годы. Он нацелен только на одно: его действия должны приводить к необходимому результату. Вместе с тем каждый колдун в той или иной мере осваивает оккультную науку. Чародейство, волхвование, колдовство — не только интуитивный акт, не требующий никаких знаний и образования. Ходить в школу, оказывается, надо всем. И прилежными быть. Если, конечно, хочется стать сильным на поприще чародейства. Поэтому «сильные» колдуны — они и хорошо продвинутые в колдовской науке, постоянно совершенствующие свои знания, глубже и глубже вникающие в сатанинскую мудрость.