От Константина до Юстиниана

Сергей Санников

ОБЩАЯ ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА

От Константина до Юстиниана

(Политический обзор)

Первые три века после Рождества Христова историю христианства легко проследить отдельно от истории Римской империи. Христианство развивалось в Империи, безусловно происходило взаимное влияние государства и Церкви, но они существовали как две независимые системы. Однако с IV века ситуация меняется. Отныне и вплоть до времен новейшей истории, государство и Церковь имеют общую историю.

Начало этому положил император Константин I, которого исторические церкви называют “равноапостольным”. Сегодня трудно принять этот титул, сравнивая Константина с Апостолами Христа по святости, возрождению, духовной просвещенности и т.д. Однако его влияние на историю было не менее заметно, хотя и совсем иное, чем влияние Апостола Павла.

Обращение Константина

Историки до сих пор не могут прийти к согласию о причинах обращения Константина в христианство.

Константин, сын Августа Констанция Флора, одного из соправителей Римской империи и бывшей рабыни с Востока — прекрасной Елены, был провозглашен императором войсками его отца после смерти Констанция Флора в Британии в 306 г. Галерий, соправитель его отца на Востоке признал его как правителя, но в Риме преторианская гвардия провозгласила императором Максенция, сына Максимиана, ушедшего в отставку вместе с Диоклетианом. Политическая борьбы была неизбежной. После смерти Галерия начинается вооруженное противостояние Константина, сдружившегося с Ликинием против Максенция, сблизившегося с Максимином Даза.

Константин стяжал себе славу выдающегося полководца и завоевал расположение войска. В начале 312 года он двинулся из Галлии и после смелого, но очень тяжелого зимнего перехода через Альпы с небольшим войском подошел к Риму. У него было только около 25000 человек, в то время как у Максенция, засевшего в выгодной оборонительной позиции за римскими стенами, было чуть менее 200000 человек. По соображениям здравого смысла этот поход был явным безумием. Кроме того Константин дерзал идти против “Вечного города”, воспетого Вергилием, которого защищали все древние боги, сила традиции и слава прошлого. Гаруспиции (гадание на внутренностях жертвенных животных) также были неблагоприятны для него, войска роптали, не желая вступать в бой, зная прекрасные воинские качества преторианцев, одержавших перед этим много блестящих побед во главе с Максенцием. Победу в такой ситуации Константин мог одержать только имея особую поддержку от Божества.

Всем известен рассказ древних церковных историков: Лактанция, Евсевия Кесарийского и Созомена (пересказанный позже Феодоритом и др.) о видении, которое имел Константин перед решающей битвой. К сожалению, их повествования не слишком хорошо согласуются друг с другом, но главный их смысл в том, что накануне сражения Константин и его свита около полудня увидели на небе знамение креста и надпись “in hoc vinces” (“Сим побеждай”). Позже Константин получил во сне через Ангелов вразумление изобразить на щитах, знаменах и императорском шлеме монограмму Христа — “ХР”.

Весть о Божественной помощи вернула ему и его войску уверенность в победе. 28 октября 312 года произошла битва, вошедшая в историю как битва у Мильвийского моста. Суеверный Максенций был введен в заблуждение сивиллиными книгами, и вопреки здравому смыслу вышел из Рима и занял неудобную позицию. В битве его войска были наголову разбиты, а он умер.

Эти видения, а также результат Мильвийского сражения были, как считал сам Константин, основанием его обращения в христианство. Насколько искренним было его обращение знает только Бог. Ортодоксальные историки как правило не сомневаются в его правдивости, протестантские и секулярные историки часто объясняют его обращение политическими мотивами, выгодой и т.д., ссылаясь на то, что он принял крещение только перед самой смертью, спустя почти 25 лет после Мильвийского сражения, и указывая на многие случаи нехристианского поведения Константина. Например, политические казни многих его ближайших родственников — зятя, тестя, своей первой жены и собственного сына — Криспа и т.д. Действительно, изучая жизнь Константина, трудно назвать его истинным христианином, однако объяснение его обращения политическими мотивами или выгодой выглядит еще менее убедительным, т.к. попросту невозможно указать какие именно политические мотивы им двигали. На то время христиане составляли не более 10% населения Империи и никогда не представляли из себя политической или экономической силы, особенно после длительного, планомерного и жесткого Диоклетианового гонения. Использовать их в политическом смысле было бессмысленно. Поэтому мотивы обращения Константина, очевидно, следует искать в исторической ситуации и в религиозно-психологических особенностях его мировоззрения.

Религиозность была свойственна всей семье Константина. Его отец был монотеистом, но не в философском смысле как последователь неоплатонической школы, а как поклонник культа “непобедимого солнца” (под ним скрывался персидский культ Митры). Он благосклонно относился к христианам и Константин во всем придерживался миролюбивой политики отца. Он также был монотеистом, т.е. признавал единое верховое божество и, очевидно, давно искал возможности освободиться от обязательного поклонения Юпитеру и другим богам — идолам римского пантеона.

С другой стороны, как уже отмечалось, развитие Империи ко времени императора Диоклетиана окончательно переродило римский принципат в теократическую монархию, где император был не только единовластным господином государства, но и “связующим звеном” между Богом и людьми. Ему воздавались божественные почести и он сам осознавал себя богоизбранным орудием (по существу — Мессией). Таково с неизбежностью было самосознание любого римского императора. Победа, одержанная через христианские знаки, указывала религиозному сознанию Константина, что христианский Бог благоволит к Империи!

То есть, вероятнее всего, Константин обратился ко Христу не как человек, ищущий Истину, а как император, получивший от Христа власть и право быть Его избранником, в лице которого Империя соединялась с Единым Богом. Возможно, Константин подсознательно искал религиозную систему, способную оживить умирающую Империю, и он увидел ее в христианстве. Для единой Империи нужна была единая для всех религия, и христианство, будучи вненациональной системой, прекрасно подходило к этой роли.

С этой позиции легко объяснить почему обращение Константина не повлекло переоценки теократического сознания Империи, которая должна была бы произойти, если бы обращение Императора было бы евангельским. Ибо Христос учил, что “царство Мое не от мира сего” (Ин.18.36). Но после обращения Константина произошло нечто совершенно противоположное – церковное сознание увидело в Империи богоизбранное и священное царство. Сам Константин говорил позже о себе, что он “…знамение, как и Павел не от человеков принял” (Феодорит, “Церковная история”). Таким образом первый христианский Император оказался христианином без личного возрождения и крещения. И что кажется наиболее удивительным — Церковь искренне приняла это!

В Риме Константин пробыл не долго и в начале 313 года он отправился в Милан на торжества по случаю бракосочетания его сестры и его соправителя — Ликиния. Здесь ими был подписан “Миланский эдикт”, дающий свободу всем вероисповеданиям и особо — гонимым ранее христианам. Было очевидно, что Император сочувствует христианам, так как он видел, что они хорошие подданные, подчиняющиеся двоякой дисциплине — императора и епископа. Однако в религиозной сфере Константин действовал очень осторожно.

Эдикт отличался непонятной для того времени веротерпимостью и не обещал христианам ничего, кроме свободы вероисповедания. Так что говорить, что христианство при Константине сделалось государственной религией с юридической точки зрения неправильно, однако, так как христиане представляли собой несправедливо потерпевшую сторону, которая пострадала только за то, что чтила своего Бога, то Константин великодушно распорядился вернуть им места собраний, а также восстановить разрушенные молитвенные дома за счет государства. Такие действия не оскорбляли язычников и не указывали на Императора как на христианина. Вместе с тем, оставаясь как бы на нейтральной почве, Константин уверенно шел к тому, чтобы сделать христианство господствующей религией. Он запретил некоторые виды гаданий (правда, только те, которые пытались узнать будущее императора); объявил день Солнца (воскресенье) днем отдыха и поклонения божеству, не указывая при этом какому; приблизил к себе христианских епископов; дал своим детям христианское воспитание и даже выступал судьей в богословских спорах.

В 324 году, разбив армию своего зятя и бывшего друга Ликиния, Константин стал единовластным правителем всей Римской империи. Он начал еще больше благоволить к христианству, но изменить религиозную обстановку в традиционно языческом Риме, ему казалось очень тяжело и в 330 году он решил перенести свою столицу из Рима на Восток, в заново отстроенный по всем римским правилам город Византию, который народ в его честь назвал Константинополем. В городе были только христианские храмы, везде была видна христианская символика. Язычества практически не существовало и, по замыслу Константина, Византия должна была стать вторым христианским Римом.

Константин умер в 337 году, крестившись перед смертью от арианского епископа Евсевия Никомидийского.

Добавить комментарий