Главным принципом воспитания Августин считал послушание и повиновение воле воспитателя. „К полному единению с Богом, где почти теряется индивидуальная воля и личные потребности, может приготовить только строгая дисциплина, научающая воспитанника подавлять свои стремления при искании высшей цели. Так как эти высшие соображения не могут быть известны неопытному младенцу или юноше, то ученики и должны отдаваться на волю своего воспитателя“. Не получивший воспитания ребенок не может общаться со своим Творцом, связь между Богом и неразвитым человеком осуществляет воспитатель; согласно педагогике Августина, воспитатель — это „орган Божий, это уста, через которые Бог сообщает Свою волю творению“ [1, с.27-28].
Первоначальное воспитание детей, по Августину, основывается на привычке и принуждении. Принуждение в данном случае не является синонимом насилия, которое Августин осуждал. „Принуждение“ употребляется Августином в широком смысле слова как одновременно убеждение и устрашение. Основывая свою точку зрения, Августин ссылается на пример Апостола Павла, который был принужден к познанию и обладанию истиной самим Иисусом Христом (Деян.9.3-7); а в Евангелии от Луки он находит пример убеждения: „Господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди придти, чтобы наполнился дом мой“ (Лк.14.23).
Августин пишет: „Кто может больше любить нас , чем сколько любит нас Бог? И, однако, Он не перестает не только милостиво учить нас, но и с пользою устрашать“ [1, с.31]. Спасение человека, возрождение поврежденной грехом души человека осуществляется принуждением.
Если воспитание „не выработает в воспитаннике доброй привычки, то… дурная привычка возьмет верх, и спасение будет далеко от человека. Особенно эта замена ослабевшего доброго начала злым заметна в детях, если они будут лишены воспитания. „Младенчество, … подчиняющееся плоти без всякого сопротивления, и детство, в котором разум еще не начал борьбы с плотью, находятся под влиянием почти всех порочных удовольствий». Вот почему Августин особенно ревностно увещевает отца принуждать к добрым навыкам своих малолетних детей. „Можно ли сказать, …что ты любишь детей своих, когда все позволяешь для их удовольствия? Нет!… Христианин ли ты, когда слышишь, что они злословят, и молчишь? Ты не хочешь показать себя отцом, готовым отказаться от своих детей в том случае, когда, подобно Аврааму, должно принести их в жертву, какую принес Авраам“ [1, с.33-34].
Слова „принести их (детей) в жертву“ мы понимаем как привести, отдать, посвятить своих детей Богу, чтобы каждый родитель сподобился услышать Божественные слова: „…ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня“ (Быт.22.12).
Итак, основными качествами воспитанника, по Августину, являются смирение и послушание, исключающие всякий „дух противоречия“. Тем не менее, указывает Августин, слепое повиновение авторитету не должно продолжаться слишком долго. В Евангелии от Луки читаем: „Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли и входящим воспрепятствовали“ (Лк.11.52). Каждый христианин по-своему обязан приближать время,“…доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова“ (Еф.4.13). Но, чтобы„…исполниться всею полнотою Божиею“ (Еф.3.19), нужна кропотливая интеллектуальная работа самого христианина. Чем шире кругозор христианина, чем глубже его знания, тем шире и глубже раскрываются перед ним мудрость и тайны Священного Писания.
Таким образом, Августин указывает на два взаимозаменяющих метода познания Бога — безусловное подчинение авторитету Библии и поиск „истины путем разума“ [1, с.71]. Соответственно этому Августин предлагает два принципа обучения — принцип веры и принцип свободного исследования.
Свободное исследование допускается Августином для христиан, достигших высокой степени духовности. Нужно перешагнуть две ступени нравственного и умственного совершенствования — ступень страха Божия, приучающего к смирению, и — истинного благочестия, предохраняющего от непослушания авторитету Священного Писания“. На высокую ступень свободного исследования могут шагнуть лишь немногие испытанные, поэтому основным принципом является принцип веры. „Так как ум обессилен некоторыми омрачающими застарелыми пороками, то он должен быть прежде всего напоен и очищен верою“. В то же время люди, „без рассуждения следующие авторитету, не кажутся Августину достойными блаженства, хотя бы они и „заботились постоянно о добрых нравах и благочестивых обетах“. Таким образом, в образовательной системе Августина „…мы видим два основных пути — и веру сердца, и пытливость ума“ [1, с.72-74].
Первостепенное значение изучению Слова Божьего широкими слоями населения придавал вождь Реформации в Германии Мартин Лютер (1483—1546 гг.). Он ратовал за глубокое проникновение в Священное Писание с детства, а для этого предлагал организовать школы, в которых бы дети изучали Библию не только на родном немецком языке, но и на языках оригинала. В своем „Послании бургомистрам и городским управлениям Германии об учреждении школ“ (1524 г.) он писал: „Возлюбленные правители, если мы находим нужным ежегодно тратить такие большие суммы на изготовление пушек …, то не должны ли мы тратить на бедное страждущее юношество по крайней мере столько, чтобы содержать для них одного или двух учителей?… Да, скажете вы, пусть нам должно и следует иметь школы, но какая польза в обучении латинскому, греческому и еврейскому языкам… Ибо князь тьмы достаточно умен, чтобы понять, что там, где процветают языки, его власть скоро будет настолько порвана и ослаблена, что он уже не в состоянии будет починить эту прореху… Так как всем христианам надлежит смотреть на Священное Писание как на единственную собственную книгу и так как для нас грешно и стыдно не знать хорошо нашей собственной книги и языка и слова нашего Бога, то еще больший грех и больший стыд не учиться языкам, в особенности теперь, когда Бог дает и свободно предлагает нам ученых людей, необходимые книги и все нужное для этой цели и… настоятельно ведет к этим занятиям, — так Он желает, чтобы Его книга была открыта для нас.
Очень ясно, что нам нужна искренняя и серьезная решимость правильно воспитывать наше юношество и таким путем дать миру мудрых и деятельных людей. Дьяволу более приятны грубые болваны и никчемные люди, ибо где много таких людей, там дела идут очень плохо.
Поэтому великая необходимость — не ради только одних юношей, а и ради благосостояния и устойчивости всех наших учреждений, светских и духовных — в том, чтобы начать нам сразу и очень серьезно взяться за это дело… Поэтому, возлюбленные правители, возьмитесь за дело, которое строго возлагает на нас Бог, к которому обязывает ваша должность… Мы слишком долго лежали во мраке испорченности и смерти… Будем действовать теперь так, как подобает разумным существам, и отблагодарим Бога за все данные нам блага, и пусть другие страны видят, что мы такие люди; более того, что мы — люди, которые могут кое-чему научиться от них и кое-чему научить их так, чтобы мир стал лучше через нас“.
Слова великого Лютера как-будто сказаны нашим соотечественникам в наше время. Грустно смотреть на нашу молодежь, кажется, еще немного — и протрубит труба, и раздастся глас Божий: „Истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил;… ибо Я раскаялся, что создал их“ (Быт.6.7). Но Бог милостив, Он дает нам время действовать. и наставлять детей на путь к Богу, создавать христианские ясли, детские сады, христианские школы.