В начале XX века философ и теолог С.Н.Булгаков писал: „Известно, что нет интеллигенции более атеистической, чем русская. Атеизм есть общая вера… Традиционный атеизм русской интеллигенции сделался как бы самой собою разумеющеюся ее особенностью,… признаком хорошего тона… Этим пропитана насквозь, до дна, скудная интеллигентская культура… Нет более важного факта в истории русского просвещения, чем этот… Он принимает воинствуюшие, догматические, наукообразные формы…
Поразительно невежество нашей интеллигенции в вопросах религии. Я говорю это не для обвинения…, но для диагноза ее духовного состояния. Наша интеллигенция по отношению к религии просто еще не вышла из отроческого возраста, она не жила еще религиозной мыслью и остается поэтому… вне религии“ [8, с.49-51].
С нашей точки зрения такое стало возможным, во-первых, из-за ослабления роли религии в жизни народа, начало чему было положено петровской реформой, превратившей православную церковь в департамент — орудие государственной машины. Во-вторых, несовершенством образовательной системы, которая оказалась неспособной распространить христианские заповеди и христианскую мораль в широкие массы народа и среди интеллигенции.
Таким образом, церковь и школа оказались неспособными противостоять распространению и ускорению атеизма во всех слоях общества Российской империи. В итоге атеизм в нашей стране принял неведомые до этого формы. Ведь атеистами нередко называли тех, кто отвергал Христа Спасителя, признавая существование Бога. Атеизм как безбожие в полном смысле слова получил широкое распространение только в России.
Как пишет С.Н.Булгаков: „Его (атеизм — Е.Т.) мы приняли как последнее слово западной цивилизации… На многоветвистом дереве западной цивилизации, своими корнями идущем глубоко в историю, мы облюбовали только одну ветвь, не зная, не желая знать всех остальных, в полной уверенности, что мы прививаем себе самую подлинную европейскую цивилизацию…
В настоящее время нередко забывают, что западноевропейская культура по крайней мере, наполовину имеет религиозные корни, построена на религиозном фундаменте… Каково бы ни было наше отношение… вообще к протестантизму, но нельзя отрицать, что реформация вызвала огромный религиозный подъем во всем западном мире… Новая личность европейского человека, в этом смысле, родилась в реформации…, политическая свобода, свобода совести, права человека и гражданина были провозглашены также реформацией (в Англии); новейшими исследованиями выясняется также значение протестантизма… и для хозяйственного развития, при выработке индивидуальностей, пригодных стать руководителями развивавшегося народного хозяйства.
В протестантизме же преимущественно развивалась и новейшая наука, и особенно философия“ [9, с.51-52].
В цитируемой работе С.Н.Булгаков призывал русскую интеллигенцию к покаянию, к возвращению ее в лоно христианства. „Нужно „покаяться», т.е. пересмотреть, передумать и осудить свою прежнюю душевную жизнь в ее глубинах и изгибах, чтобы возродиться к новой жизни. Первое слово проповеди Евангелия есть призыв к покаянию, основанному на самопознании и самооценке (Мф.3.2; Мк.1.15).
„Должна родиться новая душа, новый внутренний человек, который будет расти, развиваться и укрепляться в жизненном подвиге… Для русской интеллигенции предстоит медленный и трудный путь перевоспитания личности, на котором… побеждает лишь упорная самодисциплина. Россия нуждается в новых деятелях на всех поприщах жизни: государственной — для осуществления „реформ», экономической — для поднятия народного хозяйства, культурной — для работы на пользу русского просвещения, церковной — для поднятия сил учащей церкви… Новые люди, если дождется их Россия, будут, конечно, искать и новых практических путей для своего служения“.
В той же работе Булгаков дает характеристику новым людям, способным возродить Россию: это люди, готовые к христианскому подвижничеству. „Задача христианского подвижничества — превратить свою жизнь в незримое самоотречение, послушание, исполнять свой труд со всем напряжением, самодисциплиной, самообладанием, но видеть и в нем, и в себе самом лишь орудие Промысла“ [9, с.71-75].
Год спустя после опубликования работы Булгакова, в 1910 г., критик К.К.Арсеньев писал: „Замечается ли в нашем современном образованном обществе… что-либо похожее на течения, приводящие к покаянию, к перелому в душевной жизни? Без сомнения, нет. Конечно, у нас растет в последнее время интерес к религиозным вопросам: они обсуждаются в собраниях разных обществ, ставятся в литературе…, но, занимая ум, они мало волнуют душу. Ни „богоискателям», ни „богостроителям“ не удается возбудить сколько-нибудь широкое и глубокое движение; никому из них не дано „глаголом жечь сердца людей“. Нет этого дара и у господствующей церкви“ [10, с.223].
Таким образом, в начале XX века было осознано, что русская официальная церковь не справилась и не была в состоянии справиться со своей исторической миссией — религиозным образованием широчайших масс русского народа. Государственная церковь игнорировала критику в свой адрес на протяжении столетий, что в итоге и привело к разрушению (в прямом и переносном смысле) храмов, повальному, воинственному атеизму.
В XIX веке Россия нуждалась в реформации. Но колесо истории совершило свой неумолимый круг. Бог дает нам еще одну попытку к возрождению. Можно смело утверждать, что наше общество нуждается в реформации. „Нравственные недостатки русского общества, беспрестанные, безнравственные явления, на которые большинство стало смотреть хладнокровно, как на явления обыкновенные, житейские, или как на неизбежное зло, господство личных интересов над общественными, неуважение личности человека и проч. вызвали, наконец, к гласности такие лица, которые, следя за европейским просвещением, хорошо понимали это неестественное и больное состояние общества.
Они указали ему на ту бездну, над которой оно стоит…, в них выразилось ясное громогласное сознание в необходимости реформы, сознание, что в таком положении оставаться нам более нельзя“. Эти слова были сказаны в 1860 г. [5, с.197]. Эти слова можно повторить и сейчас про наше общество.
Ссылаясь на исторический опыт Западной Европы, можно было бы порассуждать о том, что реформация и духовное возрождение могли бы спасти Россию от „бунта бессмысленного и беспощадного“ в 1917 году. Но вряд ли это так: для духовного возрождения народа нужна твердая вера в Бога широких слоев населения, что было, например, в Германии во времена Лютера. В нашем народе это драгоценнейшее качество оказалось утерянным, т.е. не была соблюдена первая заповедь Христа: „И возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всей крепостью твоею“ (Мк.12.30)
Сейчас много пишут о зверствах и ужасах 74-летнего коммунистического правления, о невиданных гонениях на церковь и притеснениях народа, нередко пытаясь при этом искать причины чудовищной катастрофы в пределах нашей истории после 1917 года. Между тем, наша трагедия была предопределена гораздо раньше — когда стал происходить массовый отток народа от церкви и Бога. Большевистский переворот лишь организационно оформил то, что сложилось в предшествующий период истории